* * *
Я возвращаюсь к самому себе,
как в старый дом с гвоздями и щелями:
так человек, устав от самого
себя, как от изношенной одежды,
идёт нагим под проливным дождём
и радуется чистоте воды
и благородству ветра, но затем
спускается в свой собственный колодец,
к своим микроскопическим заботам,
как будто он и вправду существует
и должен раздавать свои долги:
как если бы я был настолько важным,
что мог бы сам принять или отвергнуть
сырой земли растительное имя,
в её театре, среди чёрных стен.
